[Глава I]
"Бонжур" указывало на то, что Ипполит Матвеевич проснулся в добром расположении. Сказанное при пробуждении "гут морген" обычно значило, что печень пошаливает, что пятьдесят два года — не шутка и что погода нынче сырая.
[Глава II]
У меня гроб, как огурчик.
[Глава III]
Уездный город N
Неркой звали суку, которую ОН купил за двадцать рублей, на Миусском рынке в Москве. ОН замыслил свести бульдожку с крутобоким, вечно чихающим кобелём секретаря управдома, а регулярно получаемый от избранной четы приплод отвозить в Москву и с выгодой продавать любителям…
[Глава VII] <a href="http://www.koreiko.ru/12-chairs_07.htm">Великий комбинатор</a>
Дядя, дай десять копеек. [...]
Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
Кому и кобыла невеста.
[Глава VIII]
Лед тронулся.
[Глава IX] Следы «Титаника»
всю контрабанду делают в Одессе на Малой Арнаутской улице.
[Глава X]
слопать в один присест два килограмма [5 фунтов] тюльки, что он однажды и сделал, оставив весь дом без обеда.
Милости просим.
Набил бы я тебе рыло, только Заратустра не позволяет.
[Глава XI]
Кладоискатели рванули рогожу вместе с медными пуговичками и, ранясь о пружины, погрузили пальцы в шерстяную набивку. Потревоженные пружины пели.
[Глава XIV] Знойная женщина. Мечта поэта.
— Как же насчет штанов, многоуважаемый служитель культа? Берете? Есть еще от жилетки рукава, круг от бублика и от мертвого осла уши. Оптом всю партию — дешевле будет. И в стульях они не лежат, искать не надо!? А?!
Дверь за служителем культа захлопнулась. Удовлетворенный Остап, хлопая шнурками по ковру, медленно пошел назад. Когда его массивная фигура отдалилась достаточно далеко, отец Федор быстро высунул голову за дверь и с долго сдерживаемым негодованием пискнул:
— Сам ты дурак!
[...]
Остап наклонился к замочной скважине, приставил ко рту ладонь трубой и внятно сказал:
— Почем опиум для народа?
За дверью молчали.
— Папаша, вы пошлый человек! — прокричал Остап.
В ту же секунду из замочной скважины выскочил и заерзал карандаш, острием которого отец Федор пытался ужалить врага. Концессионер вовремя отпрянул и ухватился за карандаш. Враги, разделенные дверью, молча стали тянуть карандаш к себе. Победила молодость, и карандаш, упираясь, как заноза, медленно выполз из скважины. С этим трофеем Остап возвратился в свой номер. Компаньоны еще больше развеселились.
— И враг бежит, бежит, бежит! — пропел Остап.
На ребре карандаша он вырезал перочинным ножиком оскорбительное слово, выбежал в коридор и, опустив карандаш в замочную амбразуру, сейчас же вернулся.
[Глава XVI] Союз меча и орала
[Глава XVII]
Статистика знает все. [Она] не знает сколько в СССР стульев.
Глава XIX Уважайте матрацы, граждане!
А когда "Войну и мир" писал, [мясо] ел, ел, ел!
[Глава XXI] Баллотировка по-европейски
[Глава XXII] От Севильи до Гренады
[Глава XXIII] Экзекуция
А можно устроить дуэль на мясорубках — это элегантнее. Каждое ранение безусловно смертельно. Пораженный противник [...] превращается в котлету.
[Глава XXIV] Людоедка Эллочка
Хамите.
Хо-Хо!
Знаменито.
Мрачный.
Мрак.
Жуть.
Парниша.
Не учите меня жить.
[…]
Так жить нельзя.
[…]
У вас вся спина белая.
Прибавить надо
[…]
От мертвого осла уши. Получишь у Пушкина. До свиданья, дефективный.
Вы знаете, сейчас в Европе и в лучших домах Филадельфии возобновили старинную моду — разливать чай через ситечко.
[Глава XXV]
Гум-гум.
[Глава XXVI] Клуб автомобилистов
[Глава XXXVIII]
Здорово, приятель! — крикнул Остап. — Давненько не виделись!
Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей
[Глава XXXI]
Служил Гаврила почтальоном,
Гаврила письма разносил...
Служил Гаврила хлебопеком,
Гаврила булку испекал
— Не обязательно всюду быть! — кричал Ляпис. Пушкин писал турецкие стихи и никогда не был в Турции.
— О да, Эрзерум ведь находится в Тульской губернии.
Ляпис не понял сарказма. Он горячо продолжал...
Стремительным домкратом.
[Глава XXXIII]
мебель — древесных мастерских Фортинбраса при Умслопогасе им. Валтасара.
[Глава XXXVI]
Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень.
рисунок, сделанный [...], по сравнению с транспарантом Остапа показался бы музейной ценностью.
Мастеръ Гамбсъ этимъ полукресломъ
начинаетъ новую партiю мебели.
[Глава XXXVII]
22 июня 1927 года в помещении клуба "Картонажник" [...] “Плодотворная дебютная идея” [...] сеанс одновременной игры в шахматы.
Конь так не ходит.
Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
[Глава XXXVIII]
Обо мне написали бы так: 'Труп второй принадлежит мужчине двадцати семи лет.
[Глава XXXIX]
Я человек, измученный нарзаном!
Утром деньги вечером стулья.
Месье, же не манж па сис жур.
Галерея кончалась балкончиком, стоя на котором можно было увидеть на дне Провала [небольшую] лужицу малахитовой зловонной жидкости.
[Глава XL]
Тропическая флора ластилась к инженеру. Кактусы протягивали к нему свои [...].
[Глава XLI]
— Великие люди! Обратите внимание, предводитель. Видите? Чуть повыше облака и несколько ниже орла! Надпись: "Коля и Мика, июль 1914 г.". Незабываемое зрелище! Обратите внимание на художественность исполнения! Каждая буква величиною в метр и нарисована масляной краской! Где вы сейчас, Коля и Мика? — Киса,-- продолжал Остап,-- давайте и мы увековечимся. Забьем Мике баки. У меня, кстати, и мел есть! Ей-богу, полезу сейчас и напишу: "Киса и Ося здесь были". И Остап, недолго думая, сложил на парапет, ограждавший шоссе от кипучей бездны Терека, запасы любительской колбасы и стал подниматься на скалу.
— Куда девал сокровище убиенной тобою тещи?
— Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены!
[Глава XLII] Землетрясение
— Да, — шептал Остап. — Мы надеемся с вашей помощью поразить врага. Я дам вам парабеллум.
— Не надо, — твердо сказал Кислярский...
Торг здесь неуместен.
[Ведущему: дайте командам ссылку на раздаточный материал и 20-30 секунд на ознакомление.]
Перед вами текст романа “Двенадцать стульев”, воссозданный по НЕЙ. Назовите ЕЁ двумя словами на соседние буквы алфавита.