"Эта грусть не помешала, однако, взяться за "Историю Гогенштауфенов"
и начать читать ее с самой той страницы, на которой он остановился
[...]".
"Она не могла знать, что [...], в английском клубе, в углу диванной,
поднялось прение о неспособности русских произносить спичи".
"Старый прокурор перед ним, в халате из тармаламы, подпоясанный
фуляром, как он видел его [...]".